Как-то раз к великому китайскому мыслителю Конфуцию пришла в гости очень образованная по тем временам леди и задала ему вопрос:

- Скажи, Конфуций, почему когда женщина имеет много любовников, то её подвергают общественному порицанию, а когда мужчина имеет много женщин, то это повышает его общественный статус и прибавляет авторитета.

Прежде чем ответить Конфуций молча заварил чай и разлил его в шесть чашек.

- Скажи, - спросил он её после этого - когда один чайник льёт заварку в шесть чашек, это нормально?

- Да. - ответила женщина.

- Вот видишь! - усмехнувшись ответил Конфуций - А когда в одну чашку сливают сразу шесть чайников, то это не просто ненормально, а, к тому же, противно и противоестественно..

Мягкие языки пламени, безжалостно разрывая темноту, настойчиво стремились куда-то в высь. Они как будто бежали наперегонки, толкали друг друга из стороны в сторону, пылали от желания наконец достигнуть своей цели: дотянуться до звезд. Чем их так манили эти холодные серебристые сплетения, никто не знает: то ли от восхищения, то ли от желания занять их место. Они весело подмигивали друг другу, смеялись, бранились. И от всего этого балагана шло приятное ощущение тепла и заботы…
- Ты, наверное, совсем там замерзла, моя малышка? Сядь поближе к костру. Вместе с ним и моей любовью я попытаюсь тебя согреть.
Она двигалась по росистой траве так бесшумно и легко, что можно было сказать: она плывет… Темная бронза ее волос спадала на ее хрупкие плечи, и в этом свете костра как бы переливалась тысячами искорками, придавая ей немного таинственности и даже колдовства.
- Я так люблю смотреть на огонь. Не знаю почему, но он так притягивает мое внимание. Он как будто танцует… Посмотри! Ты когда-нибудь видел более страстный танец, когда сгораешь до того, как сделаешь последний такт? Движение огня… Такое плавное и такое стремительное… Оно поглощает тебя целиком, а ты даже не можешь сопротивляться… Это необычная ласка..., необычное влечение…
- Ты такая выдумщица, малышка! Сколько раз я видел огонь, видел его пламя. Но никогда не замечал, как он танцует. Ты во всем обыденном, протухшем серостью и банальностью до мозга костей, видишь что-то загадочное, необычное… Я иногда думаю, может ты совсем из другого мира, ведь ты так не похожа на остальных. В тебе нет маленькой загадки, ты сама – одна большая тайна! И мне порой так хочется ее разгадать, разобраться, какая ты на самом деле. Но чем больше я узнаю тебя, тем больше мне кажется, что ты непостижима.
- Глупенький! Ты пытаешься поймать солнечного зайчика! Но чем больше ты к нему приближаешься, тем больше он отдаляется от тебя. Пока ты любишь меня, я всегда буду оставаться для тебя загадкой, «пришельцем» из другого мира…
Теперь, чтобы ее согреть, ему не нужен был костер. Весь жар его тела обрушился на нее всепоглощающей лавиной. Никакие слова не передадут их ощущения в эти минуты… Может быть, они не были созданы друг для друга, но она смогла подарить ему всю свою безграничную любовь, она сумела создать для него свой мир, без обмана и предательства. А у него не хватало слов, чтобы выразить свою благодарность ей за это. Скорее всего он превратил ее в любовь, такую же преданную и чистую, какой она является на самом деле. И теперь им не страшны никакие невзгоды, ведь теперь они вместе…
Теплая июльская ночь укутывала их пеленой сна… Ее легкий аромат, смесь луговых трав и свежего сена, кружил им головы, заставляя обо всем забыть и погрузиться в неповторимый мир любви… Где-то далеко разливались в пении соловьи и стрекотали кузнечики… Природа засыпала… И только танец огня не хотел прекращаться. Казалось бы, что вот пламя затухает, как оно с новым жаром начинало свои движения, отражая всю стихию огня…
Никогда не упрощайте необыкновенное! И этот мир вам не будет казаться таким тусклым и безрадостным…

Закончив службу, священник объявил:

— В следующее воскресенье я буду беседовать с вами на тему лжи. Чтобы вам было легче понять, о чем пойдет речь, прочитайте перед этим дома семнадцатую главу Евангелия от Марка.

В следующее воскресение священник перед началом своей проповеди объявил:

— Прошу тех, кто прочитал семнадцатую главу, поднять руки.

Почти все присутствующие подняли руки.

— Вот именно с вами я и хотел поговорить о лжи, — сказал священник. — У Марка нет семнадцатой главы.